"Таланты и поклонники". И.М. Аненский
Сегодня я наткнулась на почти забытую фотографию... Этот период моей жизни, как мне казалось, был моей большой тайной. Нынче это имеет для меня совсем другое значение. Любовь и тепло. Радостная боль.
В пять утра нет ни автобусов, ни трамваев. Я шла уже минут двадцать пешком, чтобы успеть "захватить" класс с пианино, которого дома у меня не было, а экзамен по общему фортепиано надвигался. Поздно вечером накануне, я открыла щеколду одного из окон на первом этаже училища, чтобы поутру в него пролезть и позаниматься. Многие студенты так делали. Но надо было успеть раньше всех!
Оставалось пройти любимый — украшение города Калуги — мост, добраться до площади Ленина, а там — рукой подать до музыкального училища, где я очень старательно занималась вокалом — тем, что я на свете больше всего любила. Вступив на мост и пройдя метров пятьдесят, я вдруг услышала крик: "Стой! Назад!" Кто-то кричал явно в мегафон. Я так перепугалась, что, быстро попятившись назад, упала кому-то в руки. И эти руки потащили меня под мост. В это время по нему летела коляска, запряжённая лошадьми, сидящим кучером в дореволюционной одежде, и всё казалось как во сне.
"А почему она не одета?" — закричал какой-то седовласый, небольшого роста мужчина. "Да она не из группы," — сказал кто-то. "Так введите её!" Через полчаса мне, наконец, позволили идти своей дорогой, но к шести — подойти в холл главной гостиницы, что у театра. "У нас киноэкспедиция в ваш город. Снимаем фильм. Мы — из Москвы. Давай знакомиться, я — Саша Мартынов," — сказал совсем молодой человек.
Так я попала на эпизодическую роль учительницы-подпольщицы в фильм "ТРОЕ" по Горькому, который снимал Исидор Маркович АННЕНСКИЙ. Но всё не так просто. Придя вечером в холл гостинницы, я долго ждала режиссёра. Когда же, наконец, меня пригласили для беседы, речь вообще не зашла о кино, как я предполагала. "Расскажи о себе," — попросил Исидор Маркович. (Да только попросите! Запросто!) После моего подробного рассказа о себе, который Анненский ни разу не прервал и не перебил, он спросил: "А какая у тебя, девочка, мечта?" — "Купить зимнее пальто," — сказала я.
Эпизод, где я изображала подпольщицу, которая внимает каждому слову организатора подполья, в фильм не вошёл. Так мне сказал Александр Мартынов, ныне известный актёр, который вряд ли меня вообще помнит. Хотя даже в Перешибово ко мне приезжал с друзьями... Свои же 13 рублей за съёмочный день я получала и откладывала на пальто. Исидор Маркович каким-то образом был со мной всё время на связи. 24 марта 1970 года должна была состояться премъера фильма, и Анненский меня пригласил приехать в Москву на просмотр. — "Ты же, деточка, никогда не была в Доме кино. Да и вряд ли попадёшь просто так. Приезжай!" Я сказала, что простудилась и плохо себя чувствую. Но правдой было то, что я понимала, что не могу появиться публично в резиновых сапогах, перешитой сто раз старой юбке и кое-где заштопанном свитаре, которым попиталась моль. Да и денег на электричку не было. Фильм я так и не видела.
Очень скоро Исидор Маркович прислал письмо, где описывал свои рабочие планы и настоятельно просил приехать на съёмки фильма "Таланты и поклонники". — "Ты же пальто ещё не купила"... А тут моя личная жизнь повернулась так, что надо было срочно переезжать В Москву. Я, конечно же, ринулась на киностудию. Но не за заработком для пальто. Я очень хотела встретиться с Исидором Марковичем. Я точно не знаю и не помню, только мне кажется, что он был после второго инфаркта. Может, я ошибаюсь. Мы встретились. Почему-то я бросилась к нему, как к отцу. Он плохо выглядел, был бледен и я почувствовала, что мне глубоко небезразличен этот человек. Начались съёмки. По 13 р. за съёмочный день. На пальто. Не "за красивые глаза". Я ждала прописки. Работа на киностудии была очень кстати. После работы Исидор Маркович всё чаще и чаще просил побыть с ним. Мне было странно, что такой известный человек был так одинок. Мы беседовали иногда подолгу, иногда подолгу молчали, когда ему становилось нехорошо. Я боялась оставить его одного, вдруг понадобиться вызывать скорую. И вот однажды: "А где ваша жена?" — "Она с малышом на юге. Ему уже шесть лет и он прекрасно играет в шахматы. Дай мне, пожалуйста, руку". Я послушно подала и Исидор Маркович, первый раз за всё время знакомства, взяв мою руку в свои, поцеловал мезинец моей правой руки. И сказал: "Ты — моя лебединая песня".
Я не испугалась сказанного, я испугалась себя... С этим мне было не справиться.
Это была наша последняя встреча.
Пальто я купила. Потом, когда я покинула Россию, его носила моя сестра. Светло-серое. Цигейковый коричневый воротник. Пуговицы в два ряда. Зимнее.
Чудом уцелевшая моя фотография из эпизода, 1971 года. "Таланты и поклонники"
Мост нынче...
